Максим Микитась: Чернобыль — это не место для самодеятельности
Через два года должно произойти событие, которого ожидает весь мир – окончание строительства арки, которая закроет четвертый саркофаг на Чернобыльской АЭС.
О зоне отчуждения и роли строительной корпорации “Укрбуд” в возведении саркофага рассказал в интервью ABCnews президент корпорации Максим Микитась.
— Корпорацию затронул скандал, связанный с выдачей и обновлением спецлицензий?
— Да, пытались отобрать. Говорю это не без улыбки, потому что наша компания имеет колоссальный стаж работы в зоне отчуждения и приостановку действия спецразрешения можно назвать почти казусом. Мы даже получили соответствующе письмо с подписью Юрия Антипова. Сейчас уже все разрешилось, но несколько дней были весьма хлопотными.
На самом деле вся это история о том, как представитель одесских бизнесменов господин Антипов пытался установить контроль над зоной отчуждения, весьма показательна. Когда лицензию пытались отобрать у компаний “Укрбуда”, которые работают внутри блока, реакции не было. Хотя мы обращались во все инстанции, писали жалобы премьер-министру.
— Получается, что реакция наступила через два дня.
— Да, но она последовала только тогда, когда лицензии лишилась фирма, обеспечивающая питанием французский консорциум “Новарка”. Тогда вице-президент ЕБРР (основной инвестор по строительству четвертого саркофага на ЧАЭС — прим.ред.) напрямую позвонил Арсению Петровичу и в этот же день в восемь часов вечера состоялось совещание. Если не ошибаюсь, то глава МВД Арсен Аваков сразу же возбудил дело против Юрия Антипова.
— Сейчас ситуация стабилизировалась?
— Да. Чернобыль — это не место для самодеятельности. Я вам даже больше скажу, Чернобыль — это не место для коррупции, так как там нет бюджетных денег. Все работы финансирует ЕБРР.
Конечно, пытались как-то надавить на “Укрбуд” через лицензию. Но, повторюсь еще раз, в Чернобыле мы давно. А если кто-то хочет работать, двери открыты. Только порог входа очень высок.
15.12.2015 Испытание Чернобылем: Окончание строительства «Укрытия-2» состоится в конце 2017 года
— Вы имеете в виду техническое обеспечение компании?
— Не только. Это сложный процесс, который невозможно построить за один день. Возьмем начальный этап – подбор и допуск персонала. Сейчас мы работаем в сердце реактора. Если работник, например, пришел на обычную стройку, то сколько времени занимает процесс захода на площадку? Переоделся, надел перчатки и вперед. В Чернобыле процедура захода через все санпропускники занимает около двух часов. Выход – те же два часа. Один человек может работать не больше тридцати минут. И при таком режиме за два месяца работник выбирает годовую дозу радиации. То есть персонал постоянно нуждается в обновлении. Однако из 100 человек, которые идут на медицинский осмотр, на сегодняшний день отсев составляет около 70%.
— 70%? Ничего себе отсев!
— Требования, выставляемые системой безопасности ЕБРР и американской компанией Bechtel(управляет проектом — прим.ред.), очень жесткие. Мы обязаны им соответствовать, если хотим продолжать работать в зоне отчуждения. Но в реальной жизни отсев на самом деле выше.
30.10.2015 Строители саркофага на Чернобыльской АЭС работают в круглосуточном режиме
— Что это значит?
— Давайте считать. В Чернобыле на 4 блоке у нас работает 600 человек. Изначально процедуру допуска проходили около трех тысяч. Медосмотр прошли только 900 человек. Из них 200-300 по разным причинам отказались, когда прибыли в зону отчуждения. Кто-то нарушил тамошний режим, кто-то испугался. Мы должны понимать, что АЭС, где произошла мировая трагедия, оказывает сильное психологическое влияние. Вот и получается, что из 3 тыс. человек остается только 500-600 реальных работников, тогда как затраты на командирование, медосмотры, проживание идут на все 3000.
— А Вы сами туда заходили?
— В критические моменты, когда ребят надо было поддерживать, естественно, я находился рядом с ними.
— Что значит критические моменты?
— Когда есть договоры и сроки, которые нужно выполнить. В противном случае западный банк работать с нами не будет.
У нас достаточно жесткие сроки по строительству арки. И мы совместно с “Новаркой” делаем все возможное, чтобы вместе надвинуть арку в 2017 году. Чтобы уложиться в сроки, с 15 октября строители перешли на круглосуточный режим работы.
— Успеваете?
— Конечно. За последние восемь лет у нас это 12-й проект в зоне отчуждения. Мы монтировали новую трубу, делали всю физзащиту контуров, систему противопожарной защиты, интегрировали противопожарную систему внутри четвертого блока и многое другое. Практически все “грязные” работы выполнили мы.
— Что значит грязные работы?
— Те работы, которые ведутся в высоких радиационных полях и в зоне предельной ответственности. Они требуют определенных навыков не только в управлении процессами, но и в исполнении поставленной задачи.
10.12.2015 В Интернете появилось видео сооружения саркофага над Чернобыльской АЭС
— Можете привести пример?
— Из тех проектов, которые мы выполняли, самый сложный – это монтаж вентиляционной трубы. Она мешала надвижке арки, но без нее не работали бы вентиляционные системы третьего и четвертого блоков. Поэтому мы ее демонтировали и создали новую возле третьего блока. Задача непростая и, чтобы ее выполнить, мы привозили уникальный кран из Объединенных Арабских Эмиратов. И, конечно же, самый сложный сегодняшний проект – строительство ограждающего контура. По сути, без него не может быть надвинута арка. Если в двух словах, по-простому, то проект заключается в очищении от всего грязного радиоактивного материала внутри реактора и строительстве новых конструкций, которые закроют арку.
— Какую роль сыграл Чернобыль в вашей жизни и в развитии компании?
— Ключевую. Я сам припятский. Мой отец Виктор Микитась стоял у истоков строительства ЧАЭС, работал там с 1975 года. И мое первое место работы было связано с ЧАЭС.
На самом деле Чернобыль – самое лучшее место для получения строительной компанией опыта в соответствии с западными стандартами. Поясню: все работы, которые ведутся на четвертом блоке, финансируются ЕБРР и контролируются американской компанией Bechtel. Соответственно, все стандарты, по которым ведутся финансовый мониторинг, аудит, система качества, безопасности, допуска и обучения персонала и т. д., все построены по западным меркам. В том числе и система управления проектом.
Мы участвуем в еженедельных контрольных совещаниях с представителями ЕБРР, Bechtel и директором станции Игорем Грамоткиным. Конечно же, полученный опыт мы перенесли на всю деятельность корпорации. Во многом благодаря ему “Укрбуд” стала лидером строительного рынка.
